Сумасшествие прогрессирует. Мне грезится, что если в конце любого предложения добавлять имя bien aimé, предложение делается лучше. До целования следов пока не дошло, но восхищение плавно перетекает из моих глаз в речь, а оттуда достает моих родителей.
Недавно узнала, что по-английски наше "свет очей моих" будет "яблоко моего сердца", если дословно. Меня это так поразило, что я сразу же решила использовать это наименование адресно.
Глупая Вера-влюбленная Вера - это какой-то новый зверь, давно мы с ним не встречались. Она очень нарядная, причесанная, накрашенная и наглаженная, как будто это кому-то важно (но еще ни одна стратегия завоевания не обходилась без этого), Вера тихая, немножко испуганная все время, и эпизодически великодушная (хотя в целом мелочная, как всегда).
Но! Нет ничего лучше этого состояния. Стихи уже плещутся где-то совсем близко - бери и зачерпывай горстью, но кажется, если еще потерпеть, получится даже лучше.
Или, думаю, не трепать дорогое имя, не пугать людей, как Трактирщик из Обыкновенного Чуда: " Не могу я орать на весь мир имя, священное для меня.".
Хотя нет. Это я как раз могу. Я экстраверт, и печаль, не разделенная с кем-то, мучит меня сильнее.
Вот бы в этот раз все было хорошо.