Она была разбужена ощущением, что уже пора вставать, какое бывает только по выходным, примерно в двенадцать.
Глаза открылись только после волевого усилия. В компьютерном кресле сидел он, и, к ее удивлению, даже не курил.
- Привет, - сонным голосом изрекла девушка, приподнимаясь на локте.
- Доброе утро, - ответил ей такой родной голос.
Ощущение счастья подняло ее над Землей и резко опустило обратно в постель. Она ждала чего угодно, даже думала, что он уйдет, что утром она окажется одна в своей маленькой квартирке, и будет долго курить на кухне.
- Солнышко мое, - прикосновение к щеке оборвало ее беспорядочные мысли, - Хочешь кофе?
- Что, в постель? – все еще думая, что это сон, переспросила она, - Погоди… ты нашел, где у меня кофе?
- Более того, я его даже сварил.
- Неси скорее!
Он вышел, смешно переступая в гостевых мужских тапках сорок пятого размера. Она откинулась на подушки, не в силах больше сдерживаться. Ей ужасно хотелось обхватить его за шею (может быть, он даже прольет кофе), и крикнуть ему прямо в ухо, что она его любит. Вчера ведь этого так и не было сказано.
С кухни доносился звон чашек, которые снимают с сушки.
***
Она жила в маленькой квартире на окраине города, совсем одна. У нее была расстроенная гитара, чтобы приходящие друзья могли играть ее любимые песни, банка кофе и пепельница в кухне, чтобы коротать зимние вечера, и полутора спальная кровать, чтобы спокойно засыпать в одиночестве.
Такая жизнь давала некоторую свободу: можно было не готовить, а неделями питаться бутербродами, можно было разбрасывать вещи и не клясться себе, что бросишь курить. Можно было даже держать вино в холодильнике.
Родители приезжали редко, им не нравилось это серое пристанище. Друзья приезжали часто, привозили выпить, привозили дешевые сигареты, и на кухне стоял дым, сквозь который доносился смех и звенели знакомые аккорды.